30.07.2020
Москва
Пресса

«Большое сито «Смерша»

До и после Сталинграда

Накануне войны подготовке к работе с военнопленными советское руководство уделяло явно второстепенное внимание.

Придать динамику решению этой проблемы стремились органы безопасности. Взамен устаревшему «Положению о военнопленных», утвержденному ЦИК и СНК СССР еще 19 марта 1931 года, НКВД подготовил проект нового указа. 20 сентября 1939 года он был одобрен Экономическим советом при СНК, но Совнарком затянул его принятие. Нарком НКВД СССР Лаврентий Берия не стал ждать и 19 сентября 1939 года приказом № 0308 «Об организации лагерей военнопленных» предписал создать Управление по военнопленным и определил его штат из 58 человек.

К 10 июня 1941 года в составе Управления числилось восемь лагерей, в них содержалось 27 435 польских и 179 французских военнопленных. Советско-финская война 1939–1940 годов практически не отразилась на их числе. В плен попали лишь 1100 финнов и те после заключения мира возвратились на родину.

1 июля 1941 года СНК СССР, утвердил «Положение о военнопленных». Основные его пункты соответствовали Женевской конвенции 1929 года и гарантировали жизнь военнопленным.

Однако требования Положения и приказов наркома НКВД № 0308 и № 00248 1940 года, определявшие порядок работы военнопленных на предприятиях Союза ССР, выполнять было фактически некем и нечем. Клинья танковых армад Гудериана и Готта разрывали на части оборону Красной армии и стремительно продвигались в глубь страны. К концу августа, ставшего поистине роковым в истории России, свыше полутора миллионов советских военнослужащих оказались во вражеском плену.

Наступила холодная осень, и гитлеровские войска потеряли былой темп наступления. Блицкриг провалился. Красная армия, которая, как казалось в Берлине, перестала существовать, оказывала упорное сопротивление. На отдельных участках ее соединения переходили в контрнаступление. В плен все чаще попадали не только рядовые, но и офицеры гитлеровских войск. К 1 января 1942 года их численность составляла девять тысяч, а после поражения вермахта под Сталинградом возросла до 151 246, в их числе 2500 офицеров и 24 генерала во главе с фельдмаршалом Паулюсом.

Именно после этой победы Красной армии фильтрационная работа среди иностранных военнопленных приобрела невиданный по своим масштабам змах. Ведущая роль в ее организации принадлежала Управлению особых отделов НКВД СССР – ГУКР НКО «Смерш» СССР.

Всего с 22 июня 1941 по 8 мая 1945 года советские войска пленили 4 млн 377,3 тыс. военнослужащих противника.

После разгрома Квантунской армии их число увеличилось на 639 635 человек, но не все взятые в плен направлялись в лагеря. На завершающем этапе войны после первичной проверки значительная часть пленных репатриировалась на родину. В общей сложности из прифронтовой полосы возвратилось домой 680 000 человек из числа бывших военнослужащих гитлеровской армии и 64 888 – армии Японии. Более 183 000 человек было отправлено на родину даже без оформления на них документов на репатриацию.

Наряду с военнопленными на территориях стран Восточной Европы, освобожденных от фашизма, в целях пресечения террористических актов и диверсий в тылу наступавших советских войск были интернированы и помещены в лагеря 208 239 человек, «способных носить оружие», и 61 573 функционера низовых фашистских партийных и административных органов.

Для содержания военнопленных на территориях СССР и других государств, освобожденных от оккупации, помимо 24 фронтовых приемно пересыльных лагерей были сформированы и действовали 72 дивизионных и армейских пересыльных пункта, более 500 стационарных лагерей, 214 спецгоспиталей, 421 рабочий батальон, 322 лагеря органов репатриации военнопленных, интернированных и иностранных граждан.

Первичную проверку и фильтрацию большая часть военнопленных проходила на дивизионных и армейских приемно-пересыльных пунктах, которые располагались в полосе действий каждой армии на глубине 30–40 километров. В последующем основная работа с ними проводилась во фронтовых лагерях, находившихся на расстоянии 150–200 километров от передовой. В зависимости от обстановки их количество и вместимость менялись.

Так, в период наступательных операций в январе – марте 1945 года на 2-м Украинском фронте было развернуто пять приемно-пересыльных лагерей, а на 3-м и 4-м фронтах – по три.

В этих лагерях органами Смерша осуществлялась глубокая и всесторонняя проверка военнопленных. В полном объеме использовались имеющиеся оперативно-технические возможности, проводились необходимые агентурные и следственные мероприятия, направленные на выявление сотрудников спецслужб противника, изобличение военных преступников, подготовку условий для внедрения завербованной агентуры в подразделения абвера и «Цеппелина», а также добывалась разведывательная информация.

Система Карташова

Основная тяжесть фильтрационной работы легла на плечи сотрудников 2-го отдела ГУКР НКО «Смерш» СССР, выступавших координаторами деятельности управлений фронтов в работе среди военнопленных, а также осуществлявших их информационное обеспечение и принимавших активное участие в проверке перспективных дел.

В июне 1943 года отдел возглавил и до конца войны руководил его работой полковник Сергей Карташов. Феноменальная память Сергея Николаевича и его невероятная работоспособность поражали даже немало повидавших на своем веку контрразведчиков. Он наизусть знал материалы многих дел, помнил сотни имен, фамилий и кличек разоблаченных сотрудников и агентов противника.

Ежедневно он готовил и направлял руководству Смерша, Генерального штаба и в другие высшие инстанции десятки докладных и оперативных сводок, а в управления фронтов уходили распоряжения и ориентировки. В период наступления советских войск он неделями не покидал своего кабинета – анализировал поступающую информацию, вырабатывал рекомендации и совместно с контрразведчиками на местах обеспечивал их реализацию.

В работе среди военнопленных главное внимание Карташов, его подчиненные, оперативники и следователи сконцентрировали на решении контрразведывательных задач. В этой уже не воюющей, многомиллионной армии бывших военнослужащих гитлеровской Германии и милитаристской Японии таились тысячи сотрудников спецслужб, которые все еще оставались опасными. Завербованная и подготовленная ими агентура продолжала стрелять в спину бойцам и командирам Красной армии, мешала восстановлению мирной жизни на освобожденных территориях.

Это была тяжелая и изнурительная борьба с сильным и коварным противником, для которого не существовало секретов в разведке и контрразведке. Бывшие сотрудники абвера и «Цеппелина», полиции безопасности, СД и тайной полевой полиции ГФП (Geheime Feldpolizei; GFP), имевшие за плечами многолетний опыт нелегальной работы и десятки успешно проведенных операций, боролись до конца. Им было что терять. В случае разоблачения их неминуемо ждал суд военного трибунала, а тот не скупился на смертные приговоры.

Основным оружием военных контрразведчиков в борьбе с ними стали профессионализм и собственная агентура. Карташову и его подчиненным в короткие сроки удалось создать эффективную систему поиска среди военнопленных сотрудников вражеских спецслужб и их агентов. В ее основе лежала хорошо поставленная работа с негласным аппаратом. С его помощью осуществлялась проверка подозреваемых, проводились наиболее острые и сложные оперативные мероприятия. Полученные через агентуру материалы в последующем использовались для легализации и документального закрепления фактов шпионской, диверсионной и террористической деятельности разрабатываемых лиц. В спецсообщениях и докладных управлений Смерша фронтов работа с агентурой и результаты ее использования среди военнопленных стояли на одной из первых позиций.

По мере роста потока военнопленных, поступавших на сборно-пересыльные пункты органов Смерша, все более возрастающую роль в деятельности 2-го отдела и его подразделений на местах приобретала информационно-аналитическая работа. Разработанные Карташовым и его подчиненными системы учета и накопления добытых на военнопленных данных позволяли оперативно осуществлять обмен сведениями между центральным аппаратом и третьими отделениями двух отделов управлений Смерша фронтов. При тех гигантских изменениях, которые происходили на фронтах, и массовых перемещениях военнопленных по лагерям запросы и ответы на них занимали всего несколько суток, а в экстренных случаях – часов. В результате существенно возросли качество и оперативность проверок подозреваемых лиц.

В поисковой работе в потоке военнопленных результативным оказалось использование агентов-опознавателей. Захваченные во время проведения чекистско-войсковых операций и радиоигр вражеские агенты и диверсанты хорошо знали в лицо своих хозяев из абвера и «Цеппелина», а так-же сослуживцев по разведшколам и курсам. После перевербовки они широко применялись в их розыске. В последние месяцы войны эффективность этой работы настолько возросла, что при каждом лагере были созданы специальные группы агентов-опознавателей, численность которых достигала 10 человек. В конце 1944 и начале 1945 годов только Управлению Смерша Ленинградского фронта с их помощью удалось выявить 54 вражеских агента.

Тайное становится явным

Все эти меры не замедлили сказаться на результатах поисковой работы. Список разоблаченных сотрудников спецслужб неуклонно рос. Тайная паутина разведывательных и диверсионных школ противника постепенно проступила перед контрразведчиками. С конца 1943 года в сети Смерша все чаще стали попадать кадровые сотрудники гитлеровских спецслужб.

В сентябре 1943 года в поле зрения контрразведчиков 2-го отдела Управления Смерша Южного фронта оказался военнопленный – бывший лейтенант гитлеровской армии Ритц. Первичная информация на него поступила от агента, опознавшего в нем офицера «Цеппелина», с которым встречался в штаб-квартире при Южной группировке фашистских войск. Ритц пытался убедить агента в том, что тот обознался. Ему это не удалось.

Первичная наводка агента для сотрудников Смерша явилась основанием для взятия Ритца в активную оперативную разработку. В ходе ее проведения им удалось получить дополнительные документальные материалы, подтверждающие его причастность к германским спецслужбам. На последующих допросах он признался в своей принадлежности к «Цеппелину» и подробно рассказал о его структуре, указал места дислокации основных центров и назвал фамилии их руководителей. В результате военные контрразведчики получили сведения о 17 кадровых сотрудниках и 25 агентах и диверсантах, заброшенных или готовившихся к высадке в тыл советских войск.

7 августа 1944 года после короткого боя на правом берегу реки Прут в плен попала группа румынских военнослужащих. В их числе находился раненый майор без каких-либо документов. Их отсутствие указывало на то, что ему было что скрывать от контрразведчиков Управления Смерша 3-го Украинского фронта.

Пока майор приходил в себя, они допросили остальных военнопленных. Те долго не запирались и указали на двоих – Маринеску и Нацеску – как сотрудников румынской разведки. При обыске у них обнаружили шифроблокноты и коды. С такими уликами им ничего другого не оставалось, как сознаться и назвать имя своего начальника – руководителя разведцентра «Н» 2-й секции Генштаба румынской армии Ботезату. Им-то и оказался раненый майор. Он выжил и в дальнейшем дал ценные показания, касавшиеся не только структуры разведцентра, но и всех контрразведывательных и разведывательных органов Румынии, раскрыл три резидентуры, оставленные на освобожденных территориях Молдавии и Одесской области, назвал ценную агентуру, находившуюся у него на личной связи. Этим же управлением в сентябре 1944 года во фронтовом лагере № 22 агентурным путем было установлено, что унтер-офицер Остермайер до его перевода в состав 219-го полевого резервного батальона проходил службу в абвергруппе-253 и принимал участие в осуществлении диверсий не только на территории Советского Союза, но и в Италии. На допросе в управлении Остермайер дал развернутые показания о составе абвергруппы-253 и абверкоманды-212. Значительный интерес для контрразведчиков представляли сообщенные им сведения об объектах на территориях Советского Союза и Италии, где планировалось осуществление диверсий, а также об операции гитлеровских спецслужб по закладке на территории Северной Италии 150 тайных складов с взрывчаткой. Назвал Остермайер и фамилии-клички ряда агентов, которым предстояло осуществить эти диверсии.

На всех фронтах

К началу 1944 года в результате агентурно-оперативной и следственной работы среди военнопленных было выявлено немало сотрудников разведывательных, контрразведывательных и карательных органов противника, получены ценные сведения о структуре, формах и методах подрывной деятельности немецко-фашистской, японской и других вражеских разведок, добыты материалы об их агентах, действовавших в войсках Красной армии и советском тылу.

На основе этих сведений, а также данных, полученных в результате внедрения агентуры в подразделения абвера и «Цеппелина», проведенных радиоигр, в 1944 году ГУКР НКО «Смерш» СССР подготовило и разослало в управления фронтов сборник «Материалов об органах германской военной разведки, действующих на советско-германском фронте». На местах он активно использовался для выявления и изобличения вражеской агентуры.

Всего за время войны контрразведчики в ходе фильтрации военнопленных выявили свыше двух тысяч бывших сотрудников разведывательных органов и других специальных служб фашистской Германии, около 900 – Японии. В их числе оказались лица, занимавшие видные руководящие посты в абвере, – бывшие начальники отделов: агентурной разведки за границей – генералы Ханзен и Пиккенброк; организации диверсий, саботажа и террора – генерал фон Лахузен; контрразведки – генерал Бамлер, а также заместитель начальника организации «Цеппелин» Грауэр.

За период с 9 августа по 18 сентября 1945 года  Управлением Смерш Забайкальского фронта в ходе фильтрационной работы среди японских военнопленных, а также действий 35 оперативно-розыскных групп, созданных из числа оперативного состава, было выявлено официальных работников так называемой японской военной миссии (разведки) в Маньчжурии – 317, ее агентов – 349, сотрудников жандармерии – 569, руководителей и активных участников «Российского фашистского союза» – 303, разведчиков Красной армии, перевербованных японской разведкой, – 10. К окончанию боевых действий таковых насчитывалось1548 человек. Среди них глава японской военной миссии генерал-лейтенант Янагита, начальник 2-го отдела (разведка) штаба Квантунской армии полковник Сабуро со своим заместителем подполковником Кумазаки.

Тысячи разведдокументов

Наряду с решением главной контрразведывательной задачи, связанной с выявлением и разоблачением сотрудников спецслужб противника и их агентуры, органы Смерша в процессе работы среди военнопленных добывали ценную разведывательную информацию. На ее основе правительство СССР и Ставка Верховного Главнокомандования принимали важные политические и военные решения. Только в мае – июле 1943 года отделами управлений Смерша Брянского, Центрального и Воронежского фронтов в ходе допросов военнопленных и их последующей агентурной разработки было получено свыше 30 информаций разведывательного характера.

28 мая 1943 года в управление доставили немецкого перебежчика из 86-й пехотной дивизии Шаафта. То, что он сообщил на допросе старшему оперуполномоченному 3-го отделения 2-го отдела лейтенанту Тарабрину, а затем начальнику Управления Смерша Центрального фронта генералу Вадису, вызвало у них гнев, а затем подозрения в том, что это очередная грандиозная провокация абвера. Но чем дальше говорил Шаафт, тем очевиднее становилось, что гитлеровцы готовятся к применению химического оружия.

Шаафт обладал феноменальной памятью и без запинки называл места дислокации заводов и армейских складов, на которые завозились химическое оружие и отравляющие вещества. Его показания через несколько дней подтвердил другой военнопленный. Их перекрестный допрос и последующая оперативная разработка показали, что Шаафт не является агентом абвера, а сообщенные им сведения достоверны. В тот же день на имя Абакумова была направлена срочная докладная записка.

Другая разведывательная информация позволила вскрыть оперативно-тактический план гитлеровского наступления на Курском направлении. Накануне одной из решающих битв в Великой Отечественной войне напряжение в советских и фашистских штабах достигло наивысшего накала. Слишком велика была цена успеха в предстоящем сражении. В той ситуации даже отрывочные данные, раскрывающие тайные замыслы противника, для советского командования представляли несомненный интерес.

5 июля 1943 года огнем зенитной артиллерии был сбит гитлеровский самолет-разведчик. В плен попали оба летчика – Шрамм и Гайль. Молниеносные действия красноармейцев не позволили им уничтожить документы. Карта с условными пометками сразу привлекла внимание дивизионных контрразведчиков. Пленных немедленно отправили в Управление Смерша фронта. После недолгих запирательств в 4 часа утра они признались в проведении аэроразведки расположения советских войск и, спасая свои жизни, сообщили о численности и составе ударной группировки гитлеровцев, участвующей в наступлении на Курск. В 4.30 генерал-майор Вадис по ВЧ - связи немедленно доложил об этом Абакумову.

Всего за годы войны контрразведчики Смерша совместно с сотрудниками других управлений органов государственной безопасности в ходе работы среди военнопленных добыли и передали в правительственные инстанции и военному командованию свыше 6000 различных разведывательных документов.

Охота за военными преступниками

Тяжелым испытанием для сотрудников Смерша стала работа по выявлению и разоблачению среди пленных военных преступников. Месяцами, а порой годами контрразведчики добывали доказательства их преступной деятельности.

Во время войны и в послевоенный период органы Смерша во взаимодействии с другими управлениями органов безопасности выявили свыше 80 тысяч военных преступников. В отношении 37 тысяч в процессе совместной кропотливой проверки оперативных работников и следователей удалось добыть материалы, разоблачающие их преступную деятельность. Эта работа во многом способствовала изобличению главных военных преступников нацистской Германии и милитаристской Японии, представших перед Международным военным трибуналом в Нюрнберге и Международным военным трибуналом для Дальнего Востока, а также привлечению к уголовной ответственности их сообщников по агрессии на судебных процессах в Японии, Финляндии, Румынии и других государствах.

В разоблачении главных военных преступников большую роль сыграли заявления военнопленных генералов бывшей гитлеровской армии, опубликованные в печати и переданные в распоряжение советских обвинителей. Этому способствовали и выступления на Нюрнбергском процессе фельдмаршала Паулюса, генералов Бушенгагена, фон Фалькенштейна, Краппе, генерал-майора медицинской службы вермахта - профессора Шрейберга и других.

Отгремели последние залпы войны, но для военных контрразведчиков мирная жизнь не наступила. Они продолжали незримую войну с теми, кто совершал злодеяния на оккупированных территориях и оставил после себя глубоко законспирированную агентурную сеть, до весны 1950 года, когда закончилась репатриация военнопленных.

 

Последние события
Во Владимире открыли памятную доску ветерану «Смерш»  генерал-майору Малькову Николаю Васильевичу
10.03.2024
Владимир

Во Владимире открыли памятную доску ветерану «Смерш» генерал-майору Малькову Николаю Васильевичу

В Екатеринбурге проведены соревнования по квадробиатлону
09.03.2024
Екатеринбург

В Екатеринбурге проведены соревнования по квадробиатлону

Экскурсия в музей Пограничного управления ФСБ России по Приморскому краю
05.03.2024
Владивосток

Экскурсия в музей Пограничного управления ФСБ России по Приморскому краю

День памяти защитников острова Даманский
01.03.2024
Владивосток

День памяти защитников острова Даманский