Героизм и трагедия 2-й ударной

Предательство Власова ни в коей мере не бросает тень на всех бойцов и командиров 2-й Ударной армии. Они честно выполнили свой солдатский долг и внесли огромный вклад в защиту Ленинграда.
Волховский фронт. А.Г. Шашков, Н.К. Клыков, К.Е. Ворошилов. 1942 г.
Волховский фронт. А.Г. Шашков, Н.К. Клыков, К.Е. Ворошилов. 1942 г.

23 февраля 1942 г. по Особому отделу НКВД Ленинградского фронта прошел приказ о награждении старшего оперуполномоченного лейтенанта госбезопасности Ф.М. Костенко орденом Красного Знамени за героизм, проявленный в бою с немецкими войсками. В нем, в частности, отмечалось: «21 февраля немецкие захватчики предприняли контратаку против подразделения 219-го сп 11-й сд. В результате боя командир части был ранен, а бойцы, видя отсутствие командира, стали отходить. Находясь в это время в части, старший оперуполномоченный полка т. Костенко Федор Максимович, приняв на себя командование частью, организовал бойцов, отбил контратаку немцев и, заняв немецкие траншеи, закрепился в них до подхода наших резервов. Тов. Костенко поступил как большевик-чекист, показал себя героически в открытом бою с фашистами. Подвигом т. Костенко восхищены чекисты-особисты Ленинградского фронта, и все они будут следовать его примеру. Военный совет фронта наградил т. Костенко орденом Красного Знамени. Особый отдел фронта поздравил т. Костенко с высокой наградой и пожелал ему дальнейших успехов в борьбе с фашистами».

Особый отдел Волховского фронта. 20 мая 1942 г.
Особый отдел Волховского фронта. 20 мая 1942 г.

Чтобы деблокировать Ленинград, Ставка Верховного Главнокомандования в декабре 1941 г. приняла решение о формировании войск Волховского фронта, в состав которого вошли 4-я, 52-я, 59-я и 2-я Ударная армии. Части и соединения 2-й Ударной во главе с генерал-лейтенантом Н.К. Клыковым 17 января 1942 г. прорвали укрепленную оборону противника у Мясного Бора, на западном берегу Волхова, и вышли на подступы к городу Любань.

Из документов ОО Волховского фронта. 1942 г.
Из документов ОО Волховского фронта. 1942 г.
Командование 2-й Ударной армии: Ф.М. Горбов, А.А. Власов (позднее заретуширован, видна только рука), П.С. Виноградов, И.В. Зуев, А.Г. Шашков, начальник политотдела Гарус. 1942 г.
Командование 2-й Ударной армии: Ф.М. Горбов, А.А. Власов (позднее заретуширован, видна только рука), П.С. Виноградов, И.В. Зуев, А.Г. Шашков, начальник политотдела Гарус. 1942 г.

Чтобы взять в кольцо крупную группировку противника, с северо-востока, через Синявинские болота, к ней с боями пробивалась 54-я армия Ленинградского фронта. Создались реальные предпосылки для деблокады Ленинграда и самая непосредственная угроза 18-й немецкой армии из группы «Север».

Для руководства действиями войск ударной группировки в составе 2-й Ударной армии и отдельных соединений 52-й и 59-й армий Военным советом Волховского фронта в начале марта был командирован заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант А.А. Власов. Командующего 2-й Ударной Н.К. Клыкова из-за тяжелой болезни 16 апреля срочно направили в тыл и приказом по Волховскому фронту от того же числа вместо него утвердили Власова как временно исполняющего обязанности командующего этой армией. Вступив в командование, Власов не сумел развить наступление, а когда оно захлебнулось, не принял необходимых мер для обороны флангов (не построил сооружений) и, как было замечено, пассивно относился к наведению порядка в войсках. К этому времени 2-я Ударная армия оказалась в узком коридоре, в крайне невыгодной позиции, которая усугубилась с началом весны. Болотистая местность затрудняла использование бойцами земляных укрытий, поэтому советские войска по па ли в очень сложное положение.

Для ликвидации горловины прорыва противник бросил против 2-й Ударной армии одиннадцать дивизий и одну бригаду, в связи с чем резко изменилось соотношение сил на любанском направлении. 30 апреля войска Волховского фронта и 54-я армия Ленинградского фронта прекратили наступление в районе Любани и перешли к обороне.

28 мая немецкие войска прорвали оборону около деревни Финев Луг, закрыли коммуникации 2-й Ударной армии в районе Мясного Бора и Спасской Полисти, в результате чего советские части оказались в окружении. В этой обстановке новый командующий Власов проявил безволие и, как отмечали окружавшие его, «рассеянность», пьянствовал и развратничал, боевыми действиями практически не руководил, а после уничтожения средств связи совсем потерял управление войсками.

Всего этого не могли не видеть начальник Особого отдела армии майор госбезопасности А.Г. Шашков и другие военные контрразведчики, находившиеся при штабе. В архиве сохранились документы Особого отдела 2-й Ударной армии. В них — свидетельства участников драматических событий того лета, подробности и детали, которые повествуют об истинном героизме и самоотверженности, но с такой же убедительностью рассказывают о трусости и предательстве генерала Власова, поступок которого очернил эту страницу истории войны и бросил тень на память о тысячах погибших.

Начальник Особого отдела 2-й Ударной армии А.Г. Шашков
Начальник Особого отдела 2-й Ударной армии А.Г. Шашков

При выходе из окружения в ночь с 24 на 25 июня 1942 г. начальник Особого отдела 2-й Ударной армии А.Г. Шашков попал под артиллерийско-минометный обстрел, был ранен в руку с переломом кости. Считая себя недееспособным и не желая обременять других, он застрелился. На командном пункте 382-й дивизии его заместитель капитан госбезопасности Соколов и комиссар роты Хрусталев уничтожили партийный билет, чекистское удостоверение и ряд других документов Шашкова.

Александр Георгиевич Шашков проходил службу в органах госбезопасности с 1923 г., имел огромный боевой и оперативный опыт. Таких работников после «ежовских чисток» в органах НКВД оставалось не так уж много. Война застала его на Украине в должности начальника УНКВД по Черновицкой области. В сентябре 1941 г. Шашков попал в окружение в районе Пирятина Полтавской области и вместе с другими чекистами через оккупированную территорию вы шел к своим. Во время проверки в НКВД УССР 3 октября 1941 г. в Харькове он представил акт-справку, подписанную им самим и сотрудниками УНКВД Черновицкой и Волынской областей. В ней указывалось, что партийный билет и орденскую книжку без обложек начальник УНКВД для сохранности зашил в голенища сапог, а орден Красной Звезды и медаль «20 лет РККА» закопал в землю. Что делать, при выходе из окружения, согласно установленному порядку, военнослужащим приходилось отвечать на не всегда приятные вопросы относительно обстоятельств окружения и выхода из него.

Как опытный чекист и закаленный боец, А.Г. Шашков получает назначение на ответственную должность начальника Особого отдела вновь созданного Волховского фронта. С командующим Клыковым у него сразу установились добрые, деловые отношения. В назначении Власова Шашков не видел ничего отрицательного. Ведь Власов, будучи командующим 37-й армией, так же, как и он, выходил из окружения на Украине, а позднее стал героем Московской битвы.

9 июня 1942 г., когда на позициях армии обстановка крайне обострилась, майор госбезопасности А.Г. Шашков собрал весь оперативный состав Особого отдела армии, чтобы обсудить задачи особистов в связи с боевыми операциями. Он потребовал от сотрудников ОО немедленного прибытия в отделения дивизий и бригад для оказания помощи оперативному составу в войсках, налаживания заградительных мероприятий в целях пресечения случаев измены, бегства с поля боя, а также предотвращения паники среди красноармейцев, указал своим подчиненным на необходимость проведения бесед с каждым особистом, чтобы вселить в военных контрразведчиков уверенность и прежде всего исключить какую-либо возможность паники со стороны самих чекистов.

Памятная плита, установленная на месте гибели А.Г. Шашкова сыном - Героем Советского Союза вице-адмиралом Шашковым Н.А.
Памятная плита, установленная на месте гибели А.Г. Шашкова сыном - Героем Советского Союза вице-адмиралом Шашковым Н.А.

На совещании присутствовал командующий А.А. Власов. Он поддержал выступление начальника Особого отдела и его действия по предотвращению всех попыток «подорвать боеготовность и моральный дух войск». «При перемене позиции, — говорил он, — необходимо принять все меры к сохранению полного порядка, пресечению паники и распространения провокационных слухов». Однако правильные слова командующего разошлись с его действиями в самом недалеком будущем.

Сохранились свидетельства военных контрразведчиков, которым удалось вырваться вместе с войсками из вражеского окружения. О своих действиях после совещания, проведенного А.Г. Шашковым, рассказывал заместитель начальника отделения Особого отдела армии Ткачев. Он, в частности, докладывал: «По прибытии в ОО НКВД 92-й сд я, согласно указаниям начальника Особого отдела 2-й Ударной армии, перевел почти весь оперативный состав в первый эшелон и непосредственно к линии фронта. На дорогах и просеках был поставлен заградительный отряд особого отдела и заградительный взвод командования. В резерве начальника особого отдела [дивизии] всегда находились два оперуполномоченных, которые при необходимости посылались для выполнения той или другой задачи в полки дивизии. С заградотрядами находился старший оперуполномоченный 92-й сд Фирсов, который занимался фильтрацией задержанных. Из заградотряда была выделена группа, которая систематически прочесывала тыл и медсанбат. Для пресечения дезертирства были расстреляны перед строем три человека за бегство с поля боя и членовредительство. Несколько человек за трусость и срыв боевых операций привлечены к ответственности и переданы в прокуратуру для ведения следствия. Нужно отметить, что случаи бегства с поля боя и членовредительства по дивизии были единичны, в основном весь личный состав дивизии дрался хорошо и без приказа с оборонных позиций не уходил».

Тот же Ткачев после боевых действий дивизии 13 июня сумел пробраться на КП 279-й бригады, где находился штаб армии, и доложить Шашкову относительно обстановки на участке обороны 92-й стрелковой дивизии. Он, в частности, проинформировал начальника, что немцы осуществляют тактику просачивания отдельных небольших групп в слабых местах нашей обороны. Чекисты доложили об этом Власову, но тот отмахнулся и заявил, что командованию армии это известно.

Штаб 2-й Ударной планировал выходить из окружения в районе Мясного Бора. В месте прорыва собрали всех, кто был при штабе, от командования, работников штаба и Особого отдела армии до рядового состава, численностью 150-200 человек.

Шофер личной машины командующего Н.В. Коньков свидетельствовал: «В момент подготовки к штурму особенно активно и смело вел себя начальник Особого отдела армии майор госбезопасности Шашков. Он беседовал с бойцами и ободрял их, призывая проявлять мужество и смелость в момент штурма. Во время штурма Шашков шел вместе с бойцами. Командующий армией и работники штаба также держались стойко и спокойно и в момент штурма шли вместе с бойцами».

Все это произошло в ночь с 22 на 23 июня. Немцы встретили нападавших шквальным минометным огнем. К утру оказалось, что после атаки от группы прорыва осталось не более 100 человек. При этом к полудню создалась угроза захвата командного пункта, располагавшегося в районе Дровяной Поляны: к этому месту просочились немецкие автоматчики, которые передвигались при поддержке минометного огня. По распоряжению Шашкова, в отсутствие командира роты охраны особого отдела руководство боем было поручено заместителю начальника отделения Ткачеву. Ожесточенная схватка длилась несколько часов, и в конечном счете, к восьми часам вечера, автоматчиков из района КП удалось выбить. В тот же вечер командный пункт армии переместили на КП 57-й стрелковой бригады, находившийся на восточном берегу реки Глушица. При штабе командарма помимо Шашкова были его заместители Соколов, Горбов и другие особисты, а также дивизионный комиссар Зуев и начальник штаба Виноградов. К этому моменту подразделения 2-й Ударной были рассеяны и приказ о выходе из окружения практически выполняли самостоятельно.

После перехода штаба армии на новый КП сотрудники Шашкова продолжали по возможности оказывать помощь командованию в наведении порядка в войсках, а заместители начальника Особого отдела армии получили прямое указание по организации заградительной службы и очистке дорог. О получении такого приказа от заместителя начальника ОО НКВД армии Горбова докладывал старший лейтенант госбезопасности Ткачев: «Я с группой оперативного состава стал на дороге, идущей на Мясной Бор, и мы стали останавливать и фильтровать отходящие части. Весь красноармейский и командный состав, который в беспорядке отходил в тыл, нами задерживался и строем направлялся в отдел укомплектования армии, откуда эти люди шли на пополнение 57-й стрелковой бригады и других частей, которые в ночь на 25 июня должны [были] прорвать линию обороны в районе реки Полисть».

24 июня Шашков проинформировал руководящий состав Особого отдела, что в 22 часа штаб армии и Особый отдел с ротой должны выйти на командный пункт 46-й стрелковой дивизии, а затем двигаться параллельно узкоколейной железной дороге, на расстоянии около километра севернее нее. При этом начальник Особого отдела сослался на полученную в штабе шифротелеграмму, в которой предлагался именно такой маршрут выхода из окружения.

Заместитель начальника Особого отдела 2-й Ударной армии Ф.М. Горбов
Заместитель начальника Особого отдела 2-й Ударной армии Ф.М. Горбов

К вечеру на совещании у Власова был определен следующий порядок движения: во главе колонны — два взвода роты Особого отдела армии при вооружении 12 ручными пулеметами, и взвод сотрудников Особого отдела с автоматами под командованием начальника отделения лейтенанта госбезопасности Сорокина (все передовое боевое охранение возглавлял заместитель начальника Особого отдела НКВД армии Горбов), за ними — командование, Военный совет, начальник Особого отдела Шашков, офицеры отделов штаба армии, а замыкать колонну для прикрытия должен 3-й взвод роты Особого отдела, в котором находился заместитель начальника Особого отдела армии капитан госбезопасности Соколов. Всем остальным тыловым подразделениям надлежало двигаться по маршруту на Мясной Бор. После предварительной разведки маршрута решили про-двигаться не всей колонной, а разбиться на небольшие группы по 20-30 человек. Шофер командующего Н.В. Коньков рассказывал об этом так: «В момент организации групп гене-рал-лейтенант Власов взял с собой только работников штаба армии и Военного совета, военврача II ранга и официантку Марию Игнатьевну и, оставив всех адъютантов, посыльных и шоферов, ушел вперед».

Из документов Управления особых отделов НКВД СССР. 1942 г.
Из документов Управления особых отделов НКВД СССР. 1942 г.

Не доходя реки Полисть, группы из колонны штаба армии наткнулись на дзот противника и попали под сильный пулеметно-минометный и артиллерийский огонь. Группа передового охранения, согласно приказу командования, боя не приняла, уклонилась вправо и продолжала двигаться вперед. Как выяснилось, вправо ушла и группа во главе с членом Военного совета, дивизионным комиссаром Зуевым, Шашковым и отрядом автоматчиков. Группа, где был Власов, осталась на месте и после обстрела ушла на КП 46-й дивизии.

25 июня заместитель начальника Особого отдела армии капитан госбезопасности Соколов вместе с военными вел поиски Власова.

Получив информацию, что командующий находится в лесу севернее КП 382-й стрелковой дивизии, они направились туда и обнаружили шалаш. В нем оказалась сотрудница военторга Зина, которая сообщила, что Власов действительно был с ней, но в данный момент ушел к командиру дивизии и затем якобы имел намерение перейти на КП 46-й стрелковой дивизии. На этом сохранившиеся свидетельства военных контрразведчиков 2-й Ударной армии о местонахождении Власова обрываются.

Член Военного совета генерал-майор связи Афанасьев в докладной записке Военному совету Волховского фронта писал, что их группа, для того чтобы вырваться из вражеского окружения и выйти к своим через тылы противника, неоднократно, в разных местах, пыталась перейти реку Коресть, но постоянно натыкалась на немецкие пикеты. В ночь с 10 на 11 июля 1942 г. группа штаба незаметно проскользнула через охрану железнодорожного полотна, уже переделанного на размер немецкой колеи, и остановилась в двух километрах восточнее Поддубья, в районе Язвинки. Во время отдыха Власов и начальник штаба полковник П.С. Виноградов договорились разбиться на еще более мелкие группы, которым разрешалось самостоятельно выбрать маршрут движения и план дальнейших действий. Характеризуя поведение Власова при выходе из окружения, Афанасьев отмечал, что командующий проявлял «растерянность и забывчивость», было заметно «потрясение чувств», он был «безразличен». «...Стал спрашивать Власова и Виноградова, — сообщал Афанасьев, — они мне сказали, что они еще не приняли решения и что они пойдут после всех».

Афанасьев с группой из четырех человек отправился на запад, к деревне Остров. Ему удалось выйти к партизанам отряда Сазонова и по их радиостанции сообщить командованию, что он у партизан, а Власов и Виноградов живы. Штаб партизанского движения в Ленинграде понял, что Власов в отряде. Были даны указания о принятии срочных мер по эвакуации командующего, начальника штаба и начальника связи 2-й Ударной армии. В это же время по распоряжению Афанасьева партизаны организовали три группы поиска по направлениям и местам возможного нахождения группы штаба Власова, которые им назвал генерал. Всем участникам поисков было рекомендовано опрашивать бойцов и командиров 2-й Ударной армии, которые выходили из окружения. Власова искали и наши, и немцы, но поиски были тщетны.

Как стало известно позднее, немецкое командование, столкнувшись с многочисленными попытками военнослужащих разрозненных частей 2-й Ударной армии выходить из окружения мелкими группами через тылы собственных войск, издало специальный приказ по «волховскому сектору» армий «Север» о задержании и аресте Власова. Но немцы так же, как и советское командование, имели противоречивые данные о местонахождении Власова и его штаба. Так, один из пленных красноармейцев дал показания, что Власов погиб в перестрелке.

Вышедший из окружения 25 июня заместитель начальника ОО НКВД 2-й Ударной армии старший лейтенант госбезопасности Горбов в докладной записке командованию никаких новых данных о Власове не сообщил. Во всяком случае, в записке по ВЧ-связи от 1 июля начальник Особого отдела НКВД Волховского фронта Мельников информировал Абакумова «о выходе частей во главе с Власовым на реку Полисть». Правда, в середине июля НКВД СССР получает данные, переданные по германскому радио в сводке верховного командования от 14 июля, что «во время очистки волховского кольца в своем убежище окружен и взят в плен командующий 2-й Ударной армией генерал-лейтенант Власов». На имя И.В. Сталина в ГКО СССР за подписью Л.П. Берия Управление особых отделов в июле 1942 г. (дата не указана) подготовило записку «Об окружении 2-й Ударной армии». Со ссылкой на вышедших из окружения военных в ней указывалось, что 28 июня Власов вместе с Виноградовым и командиром 46-й стрелковой дивизии полковником Черным находились в лесу у реки Глушица. Документ без каких-либо комментариев заканчивался указанной выше информацией германского радио о пленении Власова. Записка не была подписана и не пошла наверх, а три ее экземпляра уничтожены. Это можно предположительно объяснить двумя причинами: НКВД и НКО к этому времени не располагали собственными данными о пленении Власова и сочли радиосообщение дезинформацией. Командующему 2-й Ударной, как герою Московской битвы, доверяли и не допускали мысли, что он способен изменить Родине.

16 июля 1942 г. иностранная служба информации ТАСС в своем вестнике процитировала немецкое радио сообщение «о подробностях захвата в плен генерала Власова». В нем, в частности, шла речь о роли в этом одного германского офицера. «На обратном пути офицера встретил староста небольшого села, через которое офицеру пришлось проезжать. Староста заявил, что нашел одного раненого большевика в обществе какой-то женщины и арестовал обоих. Тогда германский офицер направился к импровизированной тюрьме, в которой находился большевик, направил свой автомат на дверь, открыл ее и предложил пленнику выйти. Появился советский солдат в традиционной русской рубашке. Большие очки на носу с горбинкой обращали на себя внимание на этом изможденном лице. Еще раньше, чем германский лейтенант успел произнести слово и высказать подозрения, большевик сказал на плохом немецком языке: «Не стреляйте, я генерал Власов». В тот же момент генерал большевистской армии показал портфель, в котором находились бумаги, удостоверявшие его личность, и передал его германскому офицеру. В тот же вечер генерал Власов был доставлен в штаб, где подтвердились факты, устанавливающие его личность».

Сообщение ТАСС от 16 июля 1942 г.
Сообщение ТАСС от 16 июля 1942 г.

Впоследствии выяснилось, что авторы на немецком радио были несколько не точны. Власов не был ранен. Староста села пустил генерала с дамой на ночлег в колхозный амбар, а утром сообщил немецким патрулям, передвигавшимся на велосипедах, о «важном начальнике», о чем, по его мнению, свидетельствовали рост, очки и портфель.

Заместитель руководителя советской военной контрразведки Москаленко сделал пометку на ТАССовской сводке только 20 июля, причем описание внешнего вида Власова кем-то было подчеркнуто. Некоторую путаницу в информацию о судьбе командующего 2-й Ударной армией внесла упомянутая выше радиограмма из партизанского отряда, поступившая 16 июля: «В отряде находится генерал-майор связи 2-й Ударной армии Афанасьев. Власов и Виноградов живы. Сазонов». На следующий день Абакумов получает записку по ВЧ-связи от начальника Особого отдела НКВД Волховского фронта Мельникова со ссылкой на штаб партизан о том, что Власов, Виноградов и Афанасьев в отряде Сазонова. Одновременно начальник Генштаба Василевский получает срочную телеграмму от Военного совета Волховского фронта за подписью Мерецкова, Запорожца и Стельмаха с той же информацией о Власове и других. Он дает шифром распоряжение об обеспечении посадки в расположение партизан самолета «У-2» и доставке командующего с товарищами на территорию фронта. При этом докладывает о событии Сталину по телефону.

Дальнейший обмен радиограммами с отрядом Сазонова о том, что Власов ушел в район Острова, о поиске площадки для самолета, о посылке групп разведчиков, о маршруте для нарочного и, наконец, обрыв связи с партизанами на советской стороне стали вызывать беспокойство.

В период с 16 по 21 июля Абакумов лично контролировал проверку данных о Власове, запрашивал все тексты радиограмм Сазонова от начальника оперативного отдела Ленинградского штаба партизанского движения Алексеева, вел разговоры по связи с Мерецковым и Мельниковым, еще раз уточнял характер сообщений и их соображения относительно возможных провокаций со стороны противника. Из разговора с ними он узнает, что Жданов получил от Сталина задание «заняться этим делом более энергично».

Из документов ГУКР «Смерш». 1944 г.
Из документов ГУКР «Смерш». 1944 г.

21 июля начальник Управления особых отделов Абакумов подписывает докладную записку на имя Берия, в которой объясняет причины сомнений по поводу радиограммы - запроса Сазонова от 20 июля (17 часов 30 минут) относительно маршрута для нарочного. «Как передал мне товарищ Мерецков, — писал он, — это донесение вызвало у них недоумение. Тов. Мерецков, Запорожец и другие лица из командного состава Волховского фронта высказали возможность провокации со стороны противника, потому на эту телеграмму ответа не посылали, и связь в дальнейшем с Сазоновым установить не удалось. Сегодня Ленинградский штаб партизанского движения пытался передать Сазонову приказ Ставки о розыске Власова и переброске его на нашу сторону, но связь с Сазоновым также установить не удалось.

Для розыска Власова Волховским фронтом дополнительно подготовлен отряд численностью в 40-50 человек, который в ближайшее время будет переброшен».

А. Власов на заседании КОНР. 1944 г.
А. Власов на заседании КОНР. 1944 г.
Из документов ГУКР «Смерш». 1945 г.
Из документов ГУКР «Смерш». 1945 г.

Таким образом, несмотря на немецкие радиосообщения, все еще сохранялась вера в то, что Власов не мог совершить предательство. Вместе с тем, отсутствие ка ких-либо конкретных данных о действительном местонахождении командующего 2-й Ударной, нелестные отзывы о нем тех, кто выходил с ним из окружения, позволяли делать и худшие предположения. Так, 20 июля командующий Волховским фронтом Мерецков в присутствии членов Военного совета эмоционально заявил: «Я не знаю, кто только нахвалил Власова товарищу Сталину. Только из-за Власова погибла армия. Он самый настоящий трус. Он еще зимой сбежал из 20-й армии без разрешения Военного совета. Сколько потратили сил и людей, чтобы разыскать его, а он, подлец, скитается по лесу и создается впечатление, что он прячется от нас».

Командующий был недалек от истины относительно поведения Власова. После сдачи в плен генерала доставили в отдел 1 Ц (военная разведка) 18-й немецкой армии, где тот дал развернутые показания. В последующем Власов ездил по лагерям военнопленных и от имени так называемого «Русского комитета» агитировал своих коллег, в частности из числа советских пленных генералов, перейти на службу гитлеровской Германии.

До конца войны предатель Власов выполнял все предписания фашистских главарей Розенберга и Гиммлера, пропагандировал среди участников так называемых «национальных легионов» фашистской армии (РОА и других). В 1944 г., когда крах рейха стал для всех очевиден, он подыграл шефу СС в осуществлении его идеи объединения всех антисоветских национальных комитетов и военных формирований под эгидой «Комитета освобождения народов России» (КОНР). После съезда в Праге КОНР, а значит, и Власов как главнокомандующий национальными легионами, стали готовить вооруженный и пропагандистский отпор наступающим советским войскам. Помимо национальных легионов и казачьих войск, которыми командовали немцы или белоэмигранты, генералу разрешили сформировать свои дивизии, авиаполк и даже собственную контрразведку. Как и всем военнослужащим рейха Власову выписали солдатскую книжку и предложили подписать «соглашение», в котором значилось, что за все издержки на его антибольшевистское движение, за обмундирование и довольствие легионеров Власов расплатится в будущем национальными богатствами СССР.

Советскими спецслужбами проводились мероприятия по проникновению во власовское окружение (операция под кодовым названием «Ворон»), отдельным разведчикам удалось внедриться в структуры РОА и близко подойти к объекту, но выполнить задание по его ликвидации им не удалось. Генерал Власов был задержан в Чехословакии и доставлен в Москву. В 1946 г. по приговору суда его казнили через повешение.

Памятник бойцам и командирам 2-й Ударной армии у пос. Мясной Бор
Памятник бойцам и командирам 2-й Ударной армии у пос. Мясной Бор

Предательство Власова ни в коей мере не бросает тень на всех бойцов и командиров 2-й Ударной армии. Время показало, что его имя нельзя ассоциировать, как это делалось кое-кем, с памятью о воинах, погибших в болотистых лесах на Волховском фронте, у Мясного Бора, о тех бойцах и командирах, которые с боями выходили из окружения, вынося с собой раненых товарищей. Они честно выполнили свой солдатский долг и внесли огромный вклад в защиту Ленинграда. После Любанской операции именно 2-я Ударная, пополненная свежими воинскими частями, под командованием Н.К. Клыкова в августе — сентябре 1942 г. нанесла удары 11-й армии Манштейна, пытавшейся захватить северную столицу, а позднее участвовала в прорыве Ленинградской блокады.

19241 Просмотр