За несколько месяцев до нападения на СССР «Абверштелле — Кенигсберг», «Абверштелле — Вена» и «Абверштелле — Краков» организовали разведывательные и диверсионные школы (в населенных пунктах Брайтенфурт, Мишен, Криница, Дукла, Каменица и Барвинек, а также в городе Штеттине), в которых проводилась подготовка агентов, предназначенных для использования против Красной Армии.
Сначала эти школы комплектовались агентами, завербованными среди белоэмигрантской молодежи и членов различных националистических (украинских, польских и др.) организаций. Однако практика показала, что данная категория агентуры, оказавшись на советской территории, плохо ориентировалась в новой обстановке.
С развертыванием боевых действий на советско-германском фронте немецкая разведка приступила к расширению сети разведывательно-диверсионных школ по подготовке квалифицированной агентуры. Такие школы были организованы при штабе «Валли», «Абверштелле — Остланд», а также разведывательных и диверсионных абверкомандах, действовавших при армейских группировках (в городах Варшаве, Валге, Стренчи, Борисове, Смоленске, Минске, Полтаве, в поселках Мыза Кумна, Кейла-Йоа, Летсе и др.).
Агентура для обучения вербовалась в основном из военнопленных и перебежчиков, а также антисоветски настроенных граждан, оставшихся на оккупированной территории СССР. В расчет принимались также профессия и личные качества кандидата. При этом преимущество отдавалось радистам, связистам, саперам и лицам, имевшим достаточно широкий кругозор.
Многие советские военнопленные соглашались на вербовку германскими спецслужбами из-за нечеловеческих условий жизни в концлагерях. Вот как описывал свое пребывание в лагере военнопленных в городе Владимир-Волынском с сентября 1941 — по апрель 1942 г. один из перебежчиков в партизанский отряд: «...на каждого военнопленного выдавалось 150-200 гр. черного хлеба в сутки и один раз в сутки 3/4 литра супа. Голод и издевательства над военнопленными дошли до такой степени, что за период пятимесячного пребывания в этом лагере умерло и замучено голодной смертью 8450 человек, остальных 350 отправили в г. Ковель. В лагерь военнопленных в г. Ковель я прибыл 5 апреля 1942 г., где было 30 000 человек. Побыв там с месяц, я установил, что в этом лагере замучено и поумирало за зиму 20 000 человек голодной смертью. Военнопленные рассказывали, что были такие дни, когда умирало голодной смертью до 300 человек в сутки».
Из людей, доведенных до отчаяния голодом и издевательствами, фашисты и их пособники вербовали кандидатов для «борьбы против большевиков».
Наиболее крупными центрами, в которых производился отбор кандидатов для разведывательно-диверсионной работы против СССР, были концлагеря Заксенхаузен, Освенцим (Аушвиц) и Бухенвальд.
Базой для вербовки в школы являлись также различные антисоветские вооруженные формирования: РОА и другие «национальные легионы». Как правило, с каждым кандидатом перед вер бов кой проводились индивидуальные беседы для выяснения его биографических данных, связей в Советском Союзе, личных качеств, отношения к советской власти и немцам. К вербовке привлекалась также внутрилагерная агентура, которая проводила предварительное изучение и индивидуальную профашистскую обработку намеченных лиц.
Согласившихся работать на немцев немедленно изолировали от других военнопленных и направляли в специальные проверочные лагеря или непосредственно в школы, где проводилось окончательное оформление вербовки.
Агентура же из числа гражданского населения подбиралась по рекомендации и при содействии немецких контрразведывательных и полицейских органов.
В большинстве школ на каждого агента заполнялась подробная анкета, бралась подписка о добровольном согласии сотрудничать с немецкой разведкой, присваивался псевдоним, под которым он числился в школе. В ряде случаев завербованные агенты приводились к присяге на верность Гитлеру.
Преподавательский и инструкторский состав школ комплектовался из белоэмигрантов и бывших офицеров Красной Армии — изменников Родине, проверенных ранее в работе в качестве агентов Абвера. Общее руководство школами осуществляли немцы — официальные сотрудники военной разведки.
Одновременно в разведывательных школах обучалось по 50-300 агентов, а в диверсионно-террористических — по 30-100.
Срок обучения агентов в зависимости от характера их деятельности был различен: для разведчиков ближнего тыла — от двух до четырех недель; разведчиков глубокого тыла — от одного до шести месяцев; диверсантов — от двух недель до двух месяцев; радистов — от двух до четырех месяцев и более.
Агентов-разведчиков обучали методам сбора шпионских сведений. Им рекомендовали добывать нужные материалы путем личного наблюдения, осторожного опроса сведущих лиц, под-слушивания разговоров, спаивания военнослужащих, а также с помощью женщин, имевших связи с бойцами и командирами Красной Армии, руководящими работниками советских учреждений и промышленных предприятий.
Наиболее подготовленным агентам, заброшенным в советский тыл под видом командиров Красной Армии, поручали задерживать под любыми предлогами отдельных военнослужащих и гражданских лиц, после чего выяснять у них интересующие Абвер данные.
Агентов обучали, как нужно переходить линию фронта, вести себя в тылу при выполнении задания, а в случае задержания — на допросах и в местах заключения или же указывали, что при задержании необходимо оказывать вооруженное сопротивление, а в безысходном положении — кончать жизнь самоубийством. При захвате ни в коем случае не сознаваться в причастности к немецкой разведке. В случае предложения о перевербовке — соглашаться, а после возвращения доложить об этом.
В диверсионных школах агенты изучали те же предметы, что и в разведывательных, но дополнительно получали специальную подготовку по проведению диверсий и террора: изучали свойства взрывчатых веществ и правила закладки их под намечаемый к разрушению объект, зажигательные средства и способы их применения, приготовление простейших взрывчатых и зажигательных веществ и правила обращения с ними, огнестрельное оружие и правила стрельбы из него. Полученные теоретические знания закреплялись на практических занятиях.
Агенты-радисты, кроме общих дисциплин, изучали радиодело: работу на ключе на слух, правила вступления в связь с радиоцентром, методы шифровки и дешифровки радиограмм. Радист считался подготовленным, если он мог принимать и передавать без ошибок 70-80 знаков в минуту.
Перед окончанием школы агентов знакомили с правилами заполнения документов прикрытия и пользования ими во время пребывания в советском тылу.
Заброска подготовленной агентуры в тыл советских войск, как правило, производилась не самими школами, а абверкомандами или их филиалами на переднем крае.
Следует отметить, что многие солдаты и офицеры, оказавшиеся в немецком плену, соглашались работать на противника с одной целью: вырваться из «конвейера смерти» гитлеровских лагерей и сдаться своим, чтобы продолжить борьбу с захватчиками. Руководители немецких спецслужб понимали это и весьма критически оценивали эффективность создания в тылу СССР разведывательно-диверсионных резидентур из числа советских военнопленных. Так, бывший начальник отдела «Абвер-1» генерал-лейтенант Ганс Пиккенброк после войны вынужден был признать: «Россия — самая тяжелая страна для внедрения агентов вражеской разведки... После вторжения германских войск на территорию СССР мы приступили к подбору агентов из числа военнопленных. Но трудно было распознать, имели ли они действительно желание работать в качестве агентов или намеревались таким путем вернуться в ряды Красной Армии... Многие агенты после переброски в тыл советских войск никаких донесений нам не присылали».