«И воевали хорошо, и службу несли честно…»
Из воспоминаний генерала армии Махмута Ахметовича Гареева, президента Академии военных наук, доктора военных наук, доктора исторических наук:
«Среди военных контрразведчиков было много очень самоотверженных людей. Я сейчас, к сожалению, фамилии не помню, но когда я еще в батальоне был — в 120-й, потом 50-й лыжной бригаде, был у нас представитель Особого отдела, старший лейтенант. Так он с нами и в атаку ходил, и при выполнении всех боевых задач был в самых опасных местах. Ему часто приходилось бывать даже там, куда и мы не ходили. В общем, эти люди, в подавляющем своем большинстве, и воевали хорошо, и службу несли честно.
Надо еще отметить, что они в той или иной степени участвовали и в планировании боевых операций, особенно с точки зрения того, чтобы хорошо преподать противнику дезинформацию или скрыть от него нашу информацию. По этим вопросам с ними советовались, ну и сами они активно участвовали и большую пользу приносили.
.png)
Насколько я знаю, именно по предложению военных контрразведчиков еще в 1944 году, когда война на западе продолжалась, было принято решение возвращать на Дальний Восток некоторые дивизии, которые пришли оттуда в начале войны. В частности, с Карельского фронта, где во второй половине 1944 года боевые действия уже завершились. Первые из этих дивизий, возвращавшихся на Дальний Восток, встречали торжественно, с цветами, и вряд ли кто понимал, что на самом деле это идет переброска войск в преддверии будущей войны с японцами. Потом туда и другие дивизии перебрасывали, но уже не столь торжественно, не так очевидно… Таким образом, под прикрытием этого возвращения была достигнута внезапность начала наших военных действий, что имело решающее значение в успешном проведении Маньчжурской стратегической операции.
С военными контрразведчиками пришлось мне встречаться и в Афганистане. Хотя в тот период советских войск в ДРА уже не было, только небольшая группа военных специалистов работала, но обстановка была очень сложная, и контрразведчики выполняли очень важные и ответственные задачи.
В пресловутом “Штрафбате” и некоторых других фильмах контрразведчиков изображают в виде каких-то зверей, что создает у молодежи превратное представление. Но фронтовики этому не верят! Вы же понимаете, что если бы не помощь личного состава боевых подразделений, то сотрудники “СМЕРШ” мало что могли бы сделать. Не нужно рассуждать, как сейчас любят, о каком-то “стукачестве”, “доносительстве”: каждый честный, хороший, верный данной присяге военнослужащий был заинтересован в том, чтобы среди нас не было случайных и тем более злонамеренных людей, которые будут стрелять нам в спину и выдавать наши секреты противнику.
В том, что солдаты и офицеры помогали контрразведчикам, сказывалось и патриотическое воспитание, и то, что большинство из работников контрразведки умели расположить к себе людей, убедить их в том, что выявлять врагов, чужих людей, обеспечивать бдительность и сохранять тайны — это наша общая задача, а не забота одних только контрразведчиков. Поверьте, во время войны без сохранения тайны вообще ничего нельзя сделать».
Из воспоминаний генерал-полковника в отставке Сергея Александровича Маева:
«Мое знакомство со службой военной контрразведки состоялось в сентябре 1964 года. После окончания военного училища я прибыл на службу в танковый полк, дислоцировавшийся в Германии, в городе Шверине. По установленному порядку с нами, вновь прибывшими в Группу советских войск в Германии, сотрудниками Особого отдела КГБ проводилась беседа. Суть беседы заключалась в том, чтобы ознакомить офицеров и членов их семей с особенностями проживания на территории ГДР.
В нашем полку беседу проводил молодой, располагающий к себе темноволосый лейтенант. Фамилия его со временем стерлась из памяти. Но мне очень хорошо запомнилось, что он, по сути наш сверстник, сразу сумел установить с нами контакт. Его манера поведения была спокойной, деловой, располагающей и в то же время с некоторой долей превосходства, которая не вызывала негативного отношения, а, наоборот, как бы заставляла с большей внимательностью относиться к его словам.
Конечно, в силу своей молодости и неопытности мы многого не воспринимали из того, что рассказывал нам оперработник. Суть его выступления заключалась в том, чтобы уберечь нас от возможной оплошности, которая негативно повлияла бы на нашу дальнейшую службу. Надо отдать должное офицерам контрразведки: своей работой они уберегли многих офицеров от таких “перспектив”. Прошло более пятидесяти лет после начала моей службы, но я до сих пор помню содержание наставлений молодого контрразведчика. К сожалению, на протяжении всех лет последующей службы пути наши не пересекались. Но чувство доверия к этой службе, товарищеского отношения к офицерам контрразведки началось именно с этой беседы и с этого лейтенанта.
Второй период моей службы, тесно связанный со взаимодействием с офицерами контрразведки, относится к Кантемировской дивизии, куда я был направлен после окончания Военной академии бронетанковых войск в 1972 году на должность заместителя командира танкового батальона. Здесь и началась моя совместная работа с офицерами Особого отдела. Батальон курировал пожилой майор. Работу он проводил с величайшей дотошностью и некоторой долей, как мне тогда казалось, занудности. Мимо него не проходило ничего. Он знал людей, разбирался в технических вопросах. Его осведомленность поражала, работал он всегда на опережение. В ряде случаев он предупреждал нас о возможных негативных последствиях того или иного нарушения технического регламента при подготовке бронетанковой техники к выполнению учебно-боевых задач или к ее участию в парадном расчете. На наше заявление, что вроде бы нет оснований для такого предупреждения, он спокойно отвечал, что, если не будет предупреждения, появится не только основание, но и факт.
В службе каждого офицера бывают периоды, которые становятся наиболее значимыми во всей его жизни. Для меня это служба в Афганистане в составе ограниченного контингента советских войск. С огромной теплотой вспоминаю нашу совместную работу в боевых условиях с сотрудниками отдела контрразведки 40-й армии. Наряду с главной задачей — знать и контролировать действия противника офицеры-контрразведчики принимали участие в планировании, организации и проведении боевых действий. Кроме того, на их плечи ложились задачи по установлению контакта с противником с целью освобождения наших воинов, попавших в плен, или эвакуации тел погибших. Они в полной мере участвовали в боевых столкновениях и служили примером для солдат и офицеров. Я не помню случая, чтобы кто-то из военных контрразведчиков проявил трусость, повел себя не по-офицерски.
Я уверен в том, что многие из тех, кто проходил службу в Афганистане в период 1985–1987 годов, вспоминая события тех лет, не раз благодарили военных контрразведчиков за то, что они по-настоящему участливо относились к нам.
Последовавшая за Афганистаном служба в Закавказском военном округе с 1987 по 1989 год, в период наиболее активного воздействия иностранных спецслужб не только на умы населения республик Закавказья, но и на воинов Советской Армии, потребовала от наших контрразведчиков поистине небывалого напряжения сил. Эта нагрузка усугублялась землетрясением в Армении. Начались межнациональные конфликты. Массовые драки перерастали в бойню с применением оружия. Участились случаи хищения с военных объектов оружия и боеприпасов, взрывчатых веществ.
В этих условиях измотанные до предела офицеры отдела контрразведки округа принимали решительные меры противодействия национальной розни как среди военнослужащих, так и среди местного населения, начавшемуся воровству и продаже оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.
Всегда глубокая сосредоточенность, активная наступательная позиция, моментальная реакция на появление новых фактов или изменения обстановки. Казалось, что эти люди сделаны из сверхпрочного металла. Быстрота их розыскной работы порой просто удивляла и, как правило, была залогом успеха.
Помню случай, когда расследовали хищение большого количества автоматов и боеприпасов к ним. Расследование, начатое в 20:00, уже к 3 часам ночи позволило выявить причастных к хищению оружия лиц и схрон в более чем 10 километрах от места дислокации части. Опоздай мы на три часа, это оружие и боеприпасы были бы переданы бандитским группировкам.
И такие случаи встречались нередко. Многие командиры частей и соединений ЗакВО в тот тяжелый период говорили искренние слова благодарности офицерам военной контрразведки. Их благодарили за то, что они несмотря ни на что, в том числе участившееся шельмование органов КГБ СССР, оставались на своих постах и предотвращали тяжкие преступления.
В начале 90-х годов государственная дисциплина “рухнула”. Из органов власти приходили явно противоречащие здравому смыслу приказы и распоряжения. Например, об отправке непонятно куда и зачем двух танков Т‑80 последней модификации с аппаратурой, имеющей гриф “совершенно секретно”. При этом КГБ СССР, как инструмент государственной власти, подвергался наиболее мощной дискредитации. Нормально работать было просто невозможно. Вот тогда мы, командиры всех уровней, оставшись без привычной защиты, стали заново оценивать роль и значение органов безопасности. Часто приходилось слышать: “Ну и где же наш щит и меч”?
Были случаи, когда не все командиры и начальники правильно понимали и реагировали на информацию или требования по наведению порядка. С другой стороны, офицер контрразведки в первую очередь обязан противодействовать разведке иностранных государств, проявляющей интерес к создаваемым образцам бронетанковой техники, защищать наши секреты. При этом он должен проводить работу по недопущению нанесения экономического ущерба, хищения денежных средств, других материальных ценностей.
Последующая служба в центральном аппарате Министерства обороны показала мне новый уровень, новое понимание задач государственной важности, решаемых органами военной контрразведки. Особенно отчетливо это проявилось в период моего руководства Главным автобронетанковым управлением с 1996 по 2003 год.
У нас в ГАБТУ контрразведчик был один. И это, как правило, был сотрудник, хорошо разбиравшийся в функциональной структуре Главка, вовремя информировавший руководителей о возможном негативном развитии ситуаций в различных сферах нашей деятельности. Работали на взаимном доверии и с большой ответственностью перед государством. Благодаря труду этих офицеров коллектив ГАБТУ сумел не только сохранить, но и придать импульс многим направлениям в своей деятельности.
Работа Председателем ДОСААФ России стала наиболее сложным и напряженным периодом в моей почти 50-летней государственной службе. Взаимодействие с органами военной контрразведки стало необходимым, как никогда. И вот почему. К 2009 году некогда мощная и всеми уважаемая общественная организация ДОСААФ пришла в упадок. Решение таких задач, как военно-патриотическое воспитание, развитие военно-прикладных и технических видов спорта, подготовка призывников к службе в Российской армии, обучение молодежи военно-учетным специальностям, стали уходить на второй план или вообще исчезали. Преобладал бизнес, основанный на владении большим количеством имущества и земли.
Поработав три-четыре месяца в качестве руководителя, я понял, что без помощи моих старых сподвижников-сослуживцев из органов военной контрразведки ситуацию не переломить. Мое обращение с просьбой установить кураторство со стороны военной контрразведки над нашей организацией получило одобрение руководства ФСБ России.
Офицеры Департамента военной контрразведки, сотрудники на местах сделали очень многое для наведения порядка в деятельности организации. Их присутствие, участие в совместной работе значительно охлаждало некоторые “горячие головы”, оказывало профилактическое воздействие на стяжателей и авантюристов.
Контроль за использованием имущества ДОСААФ по назначению приобрел повседневный и тотальный характер. Авторитет организации заметно рос.
Возвращаясь к началу своей службы и первому знакомству с офицером военной контрразведки, должен сказать, что мой военный путь был типичным для офицеров той поры. Исполняя служебный долг, мы всегда получали поддержку от наших сподвижников в лице офицеров-контрразведчиков, отличавшихся высокой работоспособностью, исключительной честностью и порядочностью. В них чувствовался государственный стержень.
В связи с этим хочу отметить, что судьба меня сводила с принципиальными, но в то же время чуткими, с теплым человеческим отношением к окружающим сотрудниками контрразведки. Наверное, по-другому и не могло быть. Ведь большинство из них выросли “из одной шинели” с офицерами Вооруженных Сил: обучались в военных училищах, жили в одних гарнизонах, участвовали в учениях, выезжали на полигоны. Находились бок о бок и в будни, и в праздники, и в бою, и на отдыхе. При этом руководствовались напутствием уважаемого в чекистском коллективе бывшего Председателя КГБ СССР Ю. В. Андропова “не подменять чекистскую бдительность болезненной подозрительностью”.
Хотелось бы высказать слова искренней благодарности этим замечательным людям нашей нелегкой эпохи».
Рассказывает Александр Максович Шилов, народный художник СССР, академик Российской академии художеств
.png)
«Я благодарен судьбе, которая познакомила меня с военными контрразведчиками. Я узнал о той необходимой миссии, которую они выполняют, — обеспечение боеспособности армии и чистоты ее рядов. Без них армия теряет свою великую роль по охране государства. Ведь нет более священного долга, чем защищать свое Отечество! Я сердечно благодарен за то, что мне предложили написать портреты выдающихся военных контрразведчиков — генерал-лейтенанта И. Л. Устинова, генерал-майора Л. Г. Иванова, а также Героя Советского Союза, генерала-афганца Б. И. Соколова.
По их скромным рассказам о работе я открыл для себя великую службу военной контрразведки, которая помогла советскому народу, нашей Родине приблизить конец войны. Я горжусь тем, что руководители военной контрразведки каждый год приглашают меня на торжества, посвященные Дню Победы и Дню военной контрразведки. На одном из таких мероприятий мне предложили написать портрет генерал-полковника, бывшего начальника Управления военной контрразведки страны А. А. Молякова. Заслуги его перед Родиной велики и известны спецслужбам. Это высочайший профессионал. Патриот с добрым сердцем, который жил и живет ради всех нас, ради Отечества. Недавно была презентация его портрета, на которой присутствовало все бывшее и нынешнее руководство военной контрразведки, одобрившее мою работу.
Я всегда готов к новой творческой деятельности, потому что преклоняюсь перед контрразведкой и разведкой, без которых страна взлетит на воздух. Они берегут нашу Родину, им при жизни надо ставить памятники и на их подвигах воспитывать будущих защитников Отечества. Иначе потеряем нашу Великую Родину — Россию».
Нагрудные знаки департамента военной контрразведки ФСБ России
